Этапы развития христиано-мусульманского диалога в России

Межрелигиозный диалог в России уходит своими корнями еще в далекий досоветский период. Почти тысячу лет назад мусульмане - булгарские ханы - вели торговые и дипломатические отношения со славянскими племенами Киева, Новгорода, Ростова. Первоначально он осуществлялся на низовом уров­не, однако постепенно мода на него стала проникать и в высшие круги. В сере­дине XIX в. муфтий Оренбургского Магометанского Духовного собрания Габдулвахид Сулейманов стал директором Оренбургского попечительского комитета о тюрьмах, а его заместителем был назначен епископ Оренбургский и Уральский Антоний (Радонежский). Возможно, это стало первым опытом столь близкого христиано-мусульманского сотрудничества [1, c. 56].

Серьезный вклад в популяризацию христиано-мусульманского диалога внес и санкт-петербургский ахунд Атаулла Баязитов, в своей книге «Отношение ислама к науке и к иноверцам» посвятивший отдельную главу примерам добро­го отношения первых мусульман к христианам и переведя на русский язык «Указ о привилегиях, данных Магометом христианам». Сам Баязитов пользо­вался большим уважением христианского населения - в день его похорон в апреле 1911 г. по приказу градоначальника Санкт-Петербурга на пять минут было остановлено движение городского транспорта, а заводы почтили память ахунда гудками [2, с. 80-90].

Волнения 1905 г. привели к заметной активизации христиано-мусульман- ских отношений, что вылилось в создание межрелигиозных дружин для под­держания порядка и совместных манифестациях. После революций 1917 г. христиане и мусульмане регулярно объединялись с целью защиты своих прав, в частности, нередко мусульманское население выступало против расправ над православными священнослужителями и сноса храмов.

Таким образом, в XIX - начале XX в. христиано-мусульманский диалог в России сначала был направлен на укрепление межрелигиозного и межнацио­нального мира, а затем его целью стало совместное сопротивление общей угрозе.

Новая активизация межрелигиозного диалога, во время которой он приоб­рел современные черты, произошла после окончания Второй мировой войны. Его лейтмотивом стала борьба за мир и всеобщее разоружение. Первой круп­ной межрелигиозной встречей в СССР стала III Всесоюзная конференция сто­ронников мира, которая прошла в Москве 27-29 ноября 1951 г. За ней последовала Первая конференция представителей всех Церквей и религиозных объ­единений в СССР, открывшаяся 9 мая 1952 года в Троице-Сергиевой лавре. После этого межрелигиозные конференции приобрели регулярный характер.

II Конференция представителей всех религий СССР прошла в Лавре 1-4 июля 1969 г. под девизом «За сотрудничество и мир между народами», на ней присутствовали делегаты из множества зарубежных стран. Председатель Совета министров СССР А. Косыгин даже направил ее участникам приветствие, в котором подчеркнул, что «Советское правительство неуклонно и последова­тельно проводит политику мира и дружбы между народами, неустанно стре­мится предотвратить угрозу новой мировой войны и высоко ценит любые уси­лия, в том числе и религиозных организаций, в достижении этой цели»¹.

Участники межрелигиозных конференций в СССР не только призывали к миру и разоружению, но и выступали за справедливое мироустройство, после­довательно осуждая конфликты в Корее, Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Делегации советских духовных лидеров все чаще стали выезжать за рубеж, налаживая связи с единоверцами и приобретая новый опыт народной диплома­тии. При этом давление атеистического государства на религиозные общины страны сохранялось, что дополнительно укрепляло дружбу их лидеров на почве противостояния общей угрозе. Грамотная и согласованная политика позволяла им сохранять от закрытия храмы и мечети, а также добиваться поблажек в издании литературы и организации паломничества.

Документы той эпохи наглядно показывают, что духовные лидеры право­славия и ислама дружили не только на протокольных мероприятиях, но и в обычной жизни. Медресе приглашали на экскурсии православных семина­ристов, имамы и муфтии посещали православные монастыри и просто ходили на чай к своим православным коллегам.

Показательны воспоминания постоянного члена Священного синода РПЦ, митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, который сейчас является старейшим из главных участников межрелигиозного диалога в СССР. «В мае 1982 года в Москве проходила Всемирная Конференция “Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы”. На этом всемир­ном форуме как предсмертное завещание мы услышали последний раз привет­ствие муфтия Зияуддинхана Ибн Эшон Бабахана из уст его любимого сына и преемника в миротворческих трудах: “Сейчас потребность в мире более вели­ка, чем когда-либо, поскольку ядерная катастрофа является смертельной угро­зой абсолютно для всего человечества. Война вопиюще противоречит воле нашего Творца Аллаха... Один человек спросил Пророка Мухаммеда: может ли зло победить добро? Пророк ответил: Зло побеждается добром. Конференция является подтверждением того, что Всевышний Аллах призвал нас всех служить добру и дал человеку возможности и желание служить, веруя во Всевышнего Творца. Те же, кто возьмет в свои руки средства уничтожения, пожнут только разрушения, что и подтверждается историей прошлых времен”. Эти последние слова великого религиозного деятеля, возлюбленного брата и друга, зовут нас и ныне к совместным миротворческим трудам, чтобы сохра­нить жизнь и благословенный мир и дружбу между народами», - с теплотой писал он о муфтии Средней Азии [3, c. 188].

Второй этап межрелигиозного диалога в России завершился с развалом СССР. Большинство его целей были сформулированы властями, однако не вступили в противоречие с ценностями традиционных религий. И сейчас борь­ба за мир и справедливость в разряжении конфликтов в полной мере сохраняют свою актуальность. Впрочем, представляется, что главное достижение христи- ано-мусульманского диалога в СССР заключается не в этом. Трагические собы­тия, сопровождавшие развал Советского Союза, несли в себе реальную угрозу масштабных конфликтов на религиозной почве, и лишь сложившиеся в совет­ский период дружеские отношения между представителями разных конфессий помогли уйти от навязываемых провокаций в данном вопросе.

Особенно ярко это проявилось в переговорах по Карабахскому конфликту, которые под эгидой ДУМ Закавказья (сейчас Управление мусульман Кавказа) Русской православной и Армянской апостольской церквей начались еще в 1988 г. Хотя этот длящийся уже тридцать лет конфликт, к сожалению, до сих пор не урегулирован, опасность перерастания его в межрелигиозный уже исключена.

В 1994 г. переговоры Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и муфтия Чечни Хусейна Алсабекова аналогичным образом предот­вратили эскалацию первого чеченского конфликта [4].

Начиная с 1991 г. стала обсуждаться идея о создании постоянно действу­ющей межрелигиозной структуры, однако раскол исламского сообщества позволил реализовать ее только в 1998 г. Главными инициаторами создания Межрелигиозного совета России (МСР) стали митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл и председатель ЦДУМ, муфтий Талгат хазрат Таджуддин. Изначально в МСР входило пять организаций - Русская право­славная церковь, Центральное духовное управление мусульман России, Совет муфтиев России, Конгресс еврейских религиозных организаций и объедине­ний в России и Буддийская традиционная сангха России, затем к ним добави­лись Координационный центр мусульман Северного Кавказа, Федерация еврейских общин России и Духовное управление мусульман Республики Татарстан.

К моменту создания МСР опасность масштабных конфликтов на религиоз­ной почве заметно снизилась, поэтому новая структура сосредоточилась на иных вопросах. Первое заявление МСР от 25 марта 1999 г. осудило бомбарди­ровки Югославии силами НАТО. Жестко реагировала эта организация и на теракты. «Не надо бояться предавать справедливости террористов и их пособ­ников, а если надо - то и уничтожить их, кем бы они ни были, где бы ни нахо­дились и какими бы лозунгами ни прикрывались. Мы настаиваем на том, что они стоят вне всякой религии и служат сатане, мечтая ввергнуть человечество в пучину отчаяния и захватить власть над миром», - говорилось в заявлении МСР по Беслану в 2004 г.

Активная позиция МСР способствовала введению в средних школах пред­мета по основам религиозных культур и светской этики, восстановлению института капелланов в армии, признанию теологии как науки. После соответ­ствующих запросов были снижены тарифы по оплате тепла и электроэнергии для всех религиозных организаций. В 2000 г. по инициативе МСР в Москве был проведен I Межрелигиозный миротворческий форум, а через четыре года в Баку на II Межрелигиозном миротворческом форуме был образован Межрелигиозный совет СНГ².

Главным же достижением МСР на данный момент является учреждение нового государственного праздника - Дня народного единства. «Установление даты 4 ноября в память преодоления Смутного времени, проникнутое идеями согласия и устремленности к единству, к общей победе, действительно способ­но и в наше время сплотить весь народ, восполнить пробелы в исторической памяти россиян. Ведь сегодня мы не отмечаем ни одной знаменательной даты славной истории России до 1917 г.

Традиционные религиозные организации, входящие в Межрелигиозный совет России, считают целесообразным отмечать 4 ноября - годовщину собы­тий 1612 г. - и сделать этот день выходным. А день 7 ноября может остаться в календаре памятной датой нашей истории», - говорилось в его обращении, которое получило поддержку властей.

В конце 2018 г. МСР отпраздновал свое двадцатилетие. В результате его плодотворной работы были решены многие острые проблемы, в связи с чем заседания этой структуры стали проводиться с гораздо менее насыщенной повесткой дня. Снизились и угрозы межрелигиозному миру в связи с деграда­цией и маргинализацией тех структур, которые чаще всего испытывали его на прочность. Невольно возникает мысль - а не уходит ли в прошлое по мере преодоления наиболее опасных вызовов сам институт регулярного мусульман­ско-христианского диалога? Полагаем, что нет, не уходит, и необходимость в нем со временем не отпадает. Вполне возможно, что сейчас начинается новый этап этого диалога, который поставит новые задачи и цели.

Весной 2018 г. муфтий Татарстана на очередном заседании МСР поднял вопрос о законодательном запрете такфиризма, или так называемого псевдоса- лафизма. Эта инициатива была поддержана, однако ее реализация затруднена из-за особенностей российского законодательства. Тем не менее выход есть - реально запретить не сам такфиризм как идеологию, а его пропаганду, и не его одного. Нашим гражданам угрожают деструктивные субкультуры типа «Колумбайна», медицинские диссиденты, чья деятельность уже порождает эпидемии, псевдоцелители и пропагандисты безвредности наркотиков, адепты суицидальных игр и развлечений.

Несмотря на усилия традиционных религий, пока не решен вопрос вывода из ОМС абортов не по медицинским показаниям, без чего невозможно серьезно уменьшить демографический спад.

Новые вызовы международной политики требуют активизации соответ­ствующих направлений и межрелигиозного диалога. Особенно это заметно на примере российско-сирийских отношений, в укреплении которых принимают самое деятельное участие духовные лидеры. Обмен визитами, регулярные гуманитарные миссии, моральная поддержка являются классическим приме­ром настоящей народной дипломатии. 25 марта 2019 г. в Москве по инициати­ве Духовного собрания мусульман России, Института востоковедения РАН и ряда других организаций прошла представительная конференция «Пути достижения межрелигиозного мира: роль богословов, дипломатов и обще­ственных деятелей», в которой приняли участие делегаты из 39 стран. Она подтвердила интерес самого широкого круга специалистов к обсуждению межрелигиозного сотрудничества и путей его практического применения.

Уровень межрелигиозного диалога в России является одним из высочай­ших в мире, и мы можем экспортировать его ценности в другие страны. Именно это направление выглядит важнейшим для текущего этапа христиано-мусуль- манского диалога.