CC BY
210
DOI 10.24412/2227-7315-2021-4-130-136 УДК 343.4.
Л.В. Григорьева
КРИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПОЛОЖЕНИЙ СТ. 128.1 УК РФ
Введение: в настоящей статье рассматриваются актуальные вопросы результаты изменения отношения законодателя к клевете. Неоднозначные тенденции публичной ответственности за распространения заведомо ложных сведений, порочащих потерпевшего (в частности, связанные со спецификой объекта уголовно-правовой охраны и «побочным эффектом» процесса цифровизации) требуют пристального внимания в условиях современности. Цель: выделить последние качественные изменения в составе клеветы, основываясь на актуальном тексте уголовного закона, соотнести полученные данные с ситуацией в современном обществе, провести их научно-обоснованную юридическую оценку. Методологическая основа: общие и частные научные методы познания объективной действительности (диалектический, сравнительный, анализ, формально-юридический). Результаты: автор на основе проведенного анализа составов клеветы и смежных с ними преступлений, выявил новые тенденции в дифференциации уголовной ответственности за данное преступление и дал им научно-обоснованную оценку. Сформулировано аргументированное предложение по преобразованию некоторых предписаний соответствующей статьи с целью совершенствования правовых норм. Выводы: современная редакция диспозиции статьи, предусматривающей уголовную ответственность за клевету, содержит избыточные признаки, предусмотренные в ч. 2 ст. 128.1 УК РФ, и категории, усложняющие квалификацию распространения заведомо ложных сведений, порочащих потерпевшего.
Ключевые слова: клевета, квалифицированная клевета, правонарушения, квалификация клеветы, публичные действия, преступление в информационно-коммуникационной сети.
L.V. Grigorieva
CRITICAL REVIEW OF THE PROVISIONS OF ARTICLE 128.1 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
Background: this article deals with topical issues of the result of changing the attitude of the legislator to libel. Ambiguous trends of public responsibility for the dissemination of deliberately false information discrediting the victim, in particular, related to the specifics of the object of criminal legal protection and the "side effect" of the digitalization process, require close attention in modern conditions. Objective: to identify the latest qualitative changes in the composition of slander, based on the current text of the criminal law, to correlate the data obtained with the situation in modern society, to conduct their scientifically based legal assessment. Methodology: general and particular scientific methods of cognition of objective reality (dialectical,
© Григорьева Людмила Викторовна, 2021
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права (Саратовская государственная юридическая академия); email: Lgrigorieva2013@yandex.ru © Grigorieva Ludmila Victorovna, 2021
Candidate of law, Associate Professor, Department of Criminal and criminal procedural law (Saratov State 130 Law Academy)
comparative, analysis, formal legal ones). Results: the author, based on the analysis of the general and qualified elements of libel and related crimes, identified new trends in the differentiation of criminal responsibility for this crime and gave them a scientifically based assessment. A reasoned proposal is formulated to transform some of the provisions of the relevant article in order to improve the legal norms. Conclusions: the current version of the disposition of the article providing for criminal liability for libel contains excessive features provided for in Part 2 of Article 128.1 of the Criminal Code of the Russian Federation, and categories that complicate the qualification of the dissemination of deliberately false information that discredits the victim.
Key-words: slander, qualified slander, offenses, qualification of slander, public actions, crime in the information and communication network.
Такое явление, как клевета, всегда вызывало негативную реакцию у большинства людей. Честь и достоинство человека не только относятся к наиболее важным личным неимущественным благам, но и во многом предопределяют место участника общественных отношений в социуме. Например, в законе РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации»1 ч. 2 ст. 3 говорится о достоинстве судьи. Аналогичные требования по поддержанию этой части гражданской (или профессиональной) позиции можно встретить в п. 8 ст. 1 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»2, обязывающим служащих вести себя достойно; в ст. 349.1 Федерального закона от 30 декабря 2001 г. «Трудовой кодекс Российской Федерации»3 — относительно рисков для деловой репутации компании при конфликте интересов. В сфере предпринимательства, по мнению исследователей, ведущую роль в формировании положительных ресурсов организации играет деловая репутация [1].
Из художественной литературы [2; 3; 4] и исторических источников [5; 6] нам известны типы обществ, в которых честь, «доброе имя», «достоинство» человека ставили на одни весы с жизнью или властью. Зачастую именно «доброе имя» перевешивало естественные потребности и привычные модели поведения.
В наши дни честь и даже деловая репутация не играют настолько существенной роли в формировании статуса физического или юридического лица, но предопределяют мнение окружающих, а потому влияют на микроклимат в коллективе либо на количество потенциальных клиентов организации. Информационные потоки способны создавать общественное мнение среди значительных масс населения, что активно используется как прогрессивными предпринимателями, специалистами по рекламе и маркетингу, так и в откровенно опасных видах деятельности. Манипулирование достоверными и ложными сведениями стало способом ведения информационных войн, которые могут уничтожать не только бизнес-конкурентов, но и обычных граждан. Поэтому государство достаточно давно (первые упоминания об ответственности за клевету, по версии ученых, относятся к XI веку [7]) приняло на себя обязанность противостоять
1 См.: Федеральный Закон РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 30. ст. 1792.
2 См.: Федеральный Закон РФ от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 31, ст. 3215.
3 См.: Трудовой кодекс Российской Федерации» от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ // Российская газета. 2001. № 256. 131
распространению лжи в любой форме. Современное уголовное законодательство содержит большое число статей, предусматривающих уголовную ответственность за использование сведений, не соответствующих действительности: при мошенничестве (ст. 159-159.6 УК РФ); при манипулировании фальсифицированными предметами (ст. 142, 238.1, 303, 327 УК РФ); при составлении подложных документов (ст. 142.1, 170.1, 322.2, 322.3 УК РФ), при создании паники (ст. 207, 207.1, 207.2 УК РФ) и др.
Вопрос об уголовной ответственности за клевету в нашей стране никогда не решался однозначно. Первоначальная редакция УК РФ 1996 года, устанавливающая соответствующую санкцию за распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого человека, с процессуальной точки зрения требовала наличия заявления потерпевшего для инициирования процедуры уголовного преследования. То есть необходимо было существенное изменение социального положения потерпевшего, чтобы он почувствовал результат негативного воздействия распространенной ложной информации о его личности. Указанный аспект (отнесения клеветы к делам частно-публичного обвинения), а также недостаточно выраженная общественная опасность (на фоне явной персональной вредоносности) [8] позволила законодателю сместить акценты публичной ответственности за исследуемое деяние на административную. Значительный вклад в принятое решение внесла скромная по объему практика применения ст. 129 УК РФ, параллельно обширному гражданскому судопроизводству по возмещению морального вреда и восстановлению нарушенных прав пострадавших от клеветы.
В 2012 году состоялось триумфальное возвращение рассматриваемого публичного деликта в УК РФ. Во-первых, апеллируя к опыту зарубежного законодательства (в частности, США и Франция) создатели законопроекта в пояснительной записке1 объявляют о необходимости введения уголовной ответственности за клевету, даже не сохранив ее «облегченного варианта» в КоАП РФ. Во-вторых, обновленная ст. 128.1 УК РФ получает целых 5 частей, дифференцирующих ответственность в зависимости от наличия отягчающих обстоятельств, к которым отнесены следующие: публичность распространения ложных сведений; использование виновным своего служебного положения; распространение обманной информации о том, что лицо страдает заболеванием, представляющим опасность для окружающих; действия соединенный с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.
При этом в квалифицированных видах ничего не сказано о личности потерпевшего (что относится к традиционным способам формирования составов с отягчающими обстоятельствами, например, несовершеннолетие или особый правовой статус, выделенный лишь в отношении к участникам судебного процесса в ст. 298.1 и военнослужащим в 335 УК РФ).
Не оценивая место клеветы в системе публичных деликтов, подобное упущение, на первый взгляд, должно вызывать недоумение. Что, если ложная информация влияет на процесс установления истины по делу в суде (она может относится к характеристике личности человека принимающего решение) тогда
1 См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/(SpravkaNew)?OpenAgent&RN=106999-6&02 132 (дата обращения: 06.03.2021).
почему те же действия в отношении должностного лица государственного органа власти не мешают реализации им должностных компетенций? Полагаем, что законодатель отказался от продолжения перечня разновидностей клеветы в отдельных статьях УК РФ, потому что рассматриваемое преступление относится к вмешательству в частную сферу жизни личности. В ситуациях, когда виновный путем клеветы старается помешать законной деятельности официальных лиц, объект уголовно-правовой охраны смещается с интересов личности на интересы государственной службы или правосудия. Тогда последствия конфликта успешно регулируются статьями, предусматривающими ответственность за воспрепятствование деятельности компетентных органов государства или иных лиц (например, ст. 141, 144, 169, 294, УК РФ).
Общественная опасность распространения ложных сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию человека неразрывно связана с личностью потерпевшего, и его восприятием тех последствий, которые он испытывает в результате действий злоумышленников: сокращение привычного круга общения, агрессивные высказывания или действия со стороны окружающих, ухудшение отношений внутри семьи или даже ее распад, лишение работы или места учебы и т.п. По той же причине уголовное преследование по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ возможно только по заявлению потерпевшего, так как ст. 20 УПК РФ считает неквалифицированный вид клеветы «делом частного обвинения» и допускает досудебное примирение сторон, не связанное с институтом освобождения от уголовной ответственности.
В свое время причиной устранения «традиционного состава клеветы» из УК РФ было не столько редкое применение ст. 129 УК РФ, как было уже отмечено, сколько желание потерпевших восстановить свои права, нарушенные неправомерным поведением виновных лиц и получить компенсацию морального вреда. Наилучшим образом обозначенные интересы жертв распространения ложной информации ранее сейчас удовлетворяют нормы гражданского законодательства (ст. 152 ГК РФ). Согласно официальным данным портала «Агентство правовой информации»1 в 2019 года по ч. 1 ст. 128.1 УК РФ было осуждено 64 человека, а оправдано 505. По ч. 2-5 той же статьи, — 7; 0; 9; 3 человека соответственно. Не изменилась ситуация и в 2020 году2.
В отличие от основного состава клеветы, квалифицированные ее разновидности явно отображают именно общественную опасность, подчеркнутую социальную значимость действий злоумышленника. Во-первых, использование служебного положения при совершении исследуемого преступления влияет на степень опасности либо за счет особого доверия, которое испытывают люди к информации, исходящей от компетентного лица, либо за счет падения авторитета государственного органа (в случае распространения ложной информации о потерпевшем сотрудником государственной организации), либо за счет использования виновным официальных каналов распространения обозначенной информации. Во-вторых, распространение сведений, порочащих личность другого человека,
1 См.: Судебная статистика. Портал «Агентство правовой информации». URL: http://stat. an^npecc.p^>/stats/ug/t/14/s/17 (дата обращения: 06.04.2021).
2 См.: Линделл Д., Алехина М. Сложнее бандитизма только клевета. По каким статьям чаще всего оправдывают российские суды. 10 июня 2020. Портал «Росбизнесконсалтинг». URL: https://www.rbc.ru/newspaper/2020/06/11/5ed4d7099a79473ae5758b88 (дата обращения: 06.04.2021). 133
касающихся обвинения потерпевшего в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, равно как в посягательстве на половую неприкосновенность и половую свободу личности, существенно влияют на статус жертвы в социуме (иногда вплоть до увольнения или даже внесудебной расправы). Аналогичные негативные последствия может повлечь за собой и третий вариант клеветы — распространение ложных данных о наличии специфического заболевания, представляющего опасность для окружающих, у пострадавшего. Получение подобной информации действительно влияет на отношение людей к человеку и, как правило, не в позитивном ключе.
Представленные выше обстоятельства, с которыми законодатель связывает увеличение объема уголовной ответственности за клевету, не вызывают сомнений в их принадлежности к категории общественной опасности деяния. Вопрос о предписании, предусмотренном в ч. 2 ст. 128.1 УК РФ, на наш взгляд не обладает подобной однозначностью.
Публичное распространение информации, обладающей ограниченным правовым режимом использования (либо запрещенной к обороту) всегда затрагивает существенно основы социального взаимодействия, а потому, обладает общественной опасностью. Отечественный уголовный закон часто применяет указанный способ донесения сведений в качестве критерия дифференциации уголовной ответственности: ст. 110.1, 110.2, 205.2, 230, 242.1, 280 УК РФ и др. Одним из самостоятельных факторов публичности стоит назвать использование средств массовой информации при совершении запрещенных действий, упоминание которых в ч. 2 ст. 128.1 УК РФ, подчеркивает обязательства этих юридических лиц в обеспечении качества материалов, которые предоставляются для всеобщего обозрения.
В то же время публичная клевета, совершенная с «использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет, — отнесена законодателем к квалифицированному виду состава, на наш взгляд, необоснованно. Информационно-телекоммуникационные сети (преимущественно сеть Интернет) давно стали одним из «мест» существования физических и юридических лиц, и, конечно, пространством для осуществления легальной и нелегальной деятельности. В частности, для оборота любых видов вербальной и иных форм информации. По состоянию на январь 2021 года пользователями сети Интернет являются 4,66 миллиарда человек»1. Таким образом, считать совершение преступления посредством информационно-телекоммуникационных сетей обстоятельством, отягчающим наказание или увеличивающим степень опасности правонарушения уже нельзя. Следует признать тот факт, что эта сфера — есть основное место циркулирования информационных потоков, характеризующаяся публичностью, и никакого эксклюзива в данной ситуации нет.
Выделение в качестве средства дифференциации уголовной ответственности за клевету большого круга потерпевших «нескольких лиц, в том числе индивидуально не определенных», обоснованно вызывает критические замечания [9]. Введен новый, не имеющей содержания (оценочный) термин в Федеральный закон. Попытки найти аналогичные смысловые конструкции в отечественном нормотворчестве к успеху не привели. Сравнение структурного признака так
1 См.: Самое важное о состоянии Интернета на 2021 год. URL: https://fishki.net/photo/3614609-samoe-vazhnoe-o-sostojanii-interneta-na-2021-god.html (дата обращения: 27.03.2021).
называемого «экстремистского мотива» — «мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы» (ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 213 УК РФ) с категорией «индивидуально неопределенный круг лиц» позволяет найти некоторые параллели. Конкретизация потерпевших происходит не по индивидуальным признакам (большое число имманентно присущих данной личности свойств, позволяющих отличить ее от любого другого человека на этой планете), а по одному-двум свойствам, ограничивающих групповую принадлежность. Разграничить рассматриваемые признаки не представляется возможным. Кроме того, с внедрением очередного ненасыщенного смыслом словосочетания в диспозицию статьи, создана проблемная ситуация для правоприменителя. Возбуждение уголовного дела и последующее составление обвинительного заключения требуют установления всех потерпевших (физических или юридических лиц, либо государственных органов), что в данном случае может создать непреодолимую дилемму. При этом затруднения неизбежны и в применении ст. 75, 76 УК РФ, допускающих освобождение от уголовной ответственности по данной категории преступлений при удовлетворении всех потерпевших по делу. Если их круг изначально не должен быть определен, то виновные не смогут нейтрализовать последствия деликта.
Дополнительным аргументом, позволяющим безболезненно отказаться от нового отягчающего обстоятельства в ч. 2 ст. 128.1 УК РФ, считаем личностный характер клеветы (как традиционный вид посягательства на честь) достоинство и деловую репутацию человека, который раскрывали выше. В связи с чем «массовость» потерпевших в данном виде преступного поведения просто невозможна либо речь должна идти об ином объекте уголовно-правовой охраны, аналогично другим составам, чьи сущностные признаки объективной стороны также предполагают манипулирование информацией (например, ст. 207.1, 207.2 или 280 УК РФ).
Таким образом, с учетом вышеизложенного, предлагаем оптимизировать ч. 2 ст. 128.1 УК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Клевета, совершенная публично, а равно в средствах массовой информации, наказывается...». Публичность распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, — устоявшаяся в правоприменительной практике категория (используемая во многих статях УК РФ), охватывающая аудиторию любых информационно-телекоммуникационных сетей. Отказ от описания в диспозиции статьи расширенного (до неопределенности) перечня потерпевших и типичных для современного человека приемов выражения мнения (в общедоступной сети Интернет) поможет стабилизировать стремительную динамику трансформации клеветы. С одной стороны, однозначность объекта уголовно-правовой охраны сохранит логичную процедуру инициирования уголовного преследования и позволит вовремя отказаться от него, если стороны конфликта придут к соглашению. Гуманизм и экономия уголовной репрессии — отличительные черты российского уголовного права. С другой стороны, устоявшийся и понятный как практикам, так и обывателям признак «публичности», охватывающий информационно-телекоммуникационную среду, продемонстрирует предусмотрительность и в чем-то прозорливость законодателя в эпоху стремительной и неизбежной цифровизации всех сфер жизнедеятельности.
Библиографический список
1. Низовцева Н.Ф., Введенская М.В. Понятие деловая репутация и имидж организации, основные отличия. Механизмы формирования деловой репутации организации // Экономика и менеджмент инновационных технологий. 2016. № 4.
2. Пушкин A.C. Капитанская дочка. СПб.: Лениздат, 2014. 319 с.
3. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени: роман. СПб.: Лениздат, 2014. 222 с.
4. Шекспир Уильям. Король Лир. Кварто 1608. Фолио 1623 / изд. подготовил А.Н. Горбунов. М.: Наука, 2013. 373 с.
5. Власова О.В. Формирование представлений о чести и достоинстве личности в истории развития общества: эволюционно-правовое измерение // Вестник ПАГС. 2011. № 3. С. 44-50.
6. Виноградов К.Б., Шарыгина Е.Б. Уинстон Черчилль: молодые годы // Новая и новейшая история. 2000. № 6. С. 146-165.
7. Джафарова A.A. Развитие отечественного уголовного законодательства о клевете до начала XX века // Пробелы в российском законодательстве. 2014. № 6. С. 336-340.
8. Чупрова А.Ю., Вавилычева Т.Ю. К вопросу о криминализации клеветы // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2012. № 20. С.126-131.
9. Марина Нагорная. За клевету в интернете предлагается ввести уголовную ответственность // Адвокатская газета. 2020. 17 дек.
References
1. Nizovtseva N.F., Vvedenskaya M.V. The Concept of Business Reputation and the Image of the Organization, the Main Differences. Mechanisms of Formation of Business Reputation of the Organization // Economics and management of innovative technologies. 2016. № 4.
2. Pushkin A.S. The Captain's Daughter. St. Petersburg: Lenizdat, 2014. 319 p.
3. Lermontov M.Yu. Hero of Our Time: a novel. St. Petersburg: Lenizdat, 2014. 222 p.
4. William Shakespeare. King Lear. Quarto 1608. Folio 1623 / ed. prepared by A.N. Gor-bunov. M.: Nauka, 2013. 373 p.
5. Vlasova O.V. Formation of Ideas About the Honor and Dignity of the Individual in the History of the Development of Society: Evolutionary and Legal Dimension // Vestnik PAGS. 2011. №. 3. P. 44-50.
6. Vinogradov K.B., Sharygina E.B. Winston Churchill: the Young Years. // New and recent history. 2000. No. 6. P. 146-165.
7. Jafarova A.A. Development of National Criminal Legislation on Libel Before the Beginning of the XX Century // Gaps in Russian legislation. 2014. No. 6. P. 336-340.
8. Chuprova A.Yu., Vavilycheva T.Yu. On the Issue of Criminalization of Libel // Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. No. 20. P. 126-131.
9. Marina Nagornaya. For Libel on the Internet, It Is Proposed to Introduce Criminal Liability. 2020. 17 Dec.
