Анапластические глиомы — глиомы высокой степени злокачественности, составляют около 15–20 % злокачественных глиом [1] и имеют неблагоприятный прогноз независимо от использования мультимодального метода лечения. Для улучшения результатов лечения и точности диагностики классификация 2007 года была изменена с анапластической астроцитомы, олигодендроглиомы и олигоастроцитомы на следующие определения: анапластическая астроцитома, мутантизоцитратдегидрогеназы(IDH) (AAm); анапластическая астроцитома IDH-дикого типа (AAw); анапластическая астроцитома, если не указано иное (NOS); анапластическая олигодендроглиома, IDH-мутант и коделированный 1p / 19q (AOmc); анапластическая олигодендроглиома, NOS; и анапластическая олигоастроцитома, NOS [2]. Хирургическая резекция остается основным методом лечения, не смотря на использование лучевой и химиотерапии [3]. Правильное расположение проводящих путей имеет важное значение при хирургической резекции анапластической глиомы, особенно в области двигательной и языковой области. Максимально безопасная резекция глиомы при сохранении неврологических функций остается целью лечения [4,5]. Кортикальная и подкорковая прямая стимуляция, по-видимому, является стандартной техникой для точной идентификации этих структур во время операции [6,7]. Однако прямая электрическая стимуляция коры и подкорки является инвазивным методом, который требует трепанации черепа, а также сотрудничества между хирургом, пациентом и нейролингвистом для выполнения поставленной задачи. На данный момент наиболее надежным методом визуализации волоконного тракта является МРТ трактография, которая является неинвазивной методикой [8]. Изображения МРТ трактографии обеспечивают неинвазивное изображение подкорковых пучков in vivo для предоперационной оценки глиомы [9], с целью оценки проводящих путей и их взаимосвязи с поражениями перед резекцией, чтобы предсказать объем ее проведения, а также определить размер краниотомии. Хотя МР трактография имеет преимущество неинвазивности, ее возможности ограничены, поскольку она обеспечивает только анатомические траектории пучков белого вещества без их функции [10]. Их функции могут быть обеспечены путем введения ФМРТ, который основан на контрасте BOLD (уровень оксигенации крови) для картирования корковой активности до операции [11,13]. Этот метод также имеет ограничения, поскольку он не определяет активность подкорковых структур. Поэтому важно использовать интраоперационный нейрофизиологический мониторинг, чтобы получить информацию для нейрофункциональной диагностики. Это играет важную роль в принятии решения во время операции и помогает нейрохирургам анализировать изображения для определения степени резекции [12]. Оба метода (МРТ-трактографии и ФМРТ) могут быть загружены в нейронавигационную систему, чтобы помочь направлять прямую электрическую стимуляцию во время операции в состоянии бодрствования, что снижает утомляемость пациента, продолжительность операции, а также предотвращает судороги [13].